Если верить словарю, психологическое насилие — это форма насилия, которая может приводить к психологической травме, в том числе тревожности, депрессии и посттравматическому стрессовому расстройству.
Каждый человек хотя бы раз в жизни подвергался подобному насилию, возможно, даже не осознавая это. Хамство и оскорбления от коллег или руководителей, постоянные унижения со стороны родителей и выбивающие из колеи конфликты в семье – довольно распространённые, встречающиеся на каждом шагу истории. Так что же делать, если ты вдруг осознал, что находишься в роли жертвы и подвергаешься психологическому насилию? Как выйти из подобных отношений и куда обратиться за психологической помощью?
На эти вопросы мы попробовали найти ответы в нашем материале.
Авторы: Дарья Алексейчук, Катерина Иванова
Письмо героини, которое является частью её терапии, – лишь пример. Психологическому (и физическому насилию в том числе) подвергаются как женщины и мужчины, дети, подростки и пожилые люди.
«Меня зовут Оля. Я коренная полочанка. Мне 37 лет, у меня два высших образования, опыт жизни за рубежом, умное и интересное окружение. И при этом я оказалась жертвой человека, который 7 лет применял против меня психологическое насилие. Я вряд ли бы стала рассказывать об этом, если бы не ситуация, связанная с попыткой выйти из этого замкнутого круга.
Я попыталась найти психолога в Полоцке: без рекомендаций, просто прийти туда, где он работает по графику. И получила совершенно пустой опыт, загнавший меня в тупик. Я понимаю, что у психологов тоже есть специализации, а есть еще формальное отношение к работе. Помощь я в итоге нашла, но для этого пришлось ездить в Минск каждую неделю на протяжении 4 месяцев. А теперь сама история.
Восемь лет назад я вышла замуж. Я работала в сфере образования, он – на одном из крупных предприятий Новополоцка, на хорошей должности. Словом, встретились два взрослых образованных человека, каждый из которых до этого имел опыт серьезных отношений. Первый год был нормальным, но мы много работали, общались даже не каждый вечер. Потом я родила дочку, и будто в один миг жизнь изменилась: из роддома меня встретил жесткий человек, который удалил фото с выписки из телефона. Сказал, что я там «толстая и смотреть на это невозможно».
Толстой была молодая мама весом в 65 кг, если это о чем-то говорит. Да, не 50 дородовых, но все же это нормально для такого периода. И придирок становилось больше с каждым днем. И «били» все больнее – то я, по его мнению, отупела, то стала неповоротливой, то неинтересной. Мы перестали выходить куда-то вместе, даже при наличии двух бабушек рядом. Ему было стыдно идти со мной в люди. Он даже удалил из соцсетей все совместные фото. Это были звоночки, к которым я не прислушивалась.
Только представьте: за полтора года после рождения ребенка я из женщины, которая всегда была душой компании, лидером на работе, участницей конкурса красоты, превратилась в абсолютно забитую, боящуюся любого шороха серую мышь. Он убедил меня в том, что жить со мной можно только из жалости, что я никогда не стану стройной и что я «как женщина кончилась». Постепенно моя банковская карточка перешла к нему. Отношения с моими подругами были испорчены: он оскорбил одну из них без причины, и от стыда я перестала общаться с ними.
Родители видели, что со мной что-то происходит, но в силу своего воспитания не влезали. Когда дочка пошла в сад, я вышла на работу. Но легче не стало: любой мой успех (от новой категории до охапки цветов, с которой я пришла в день учителя домой) тут же обесценивался, принижался. И так было ровно до этой осени. После августа, который шокировал многих, наверное, что-то во мне включилось. Я увидела, что муж не умеет сочувствовать, у него отключена эмпатия, он радуется насилию. Тогда я начала действовать.
Мы развелись в январе. Он согласился на развод удивительно быстро, но с разделом жилья возникли проблемы. Сейчас я снимаю квартиру, живу с дочкой, но мы свое отвоюем – в конце концов, чеки «Жилье», принадлежавшие лично мне, составили 70% бюджета нашей «трешки». Но дело не в квартирах, не в деньгах. А в том, чтобы вспомнить, кто я есть и очнуться. Это была психологическая агрессия, насилие, регулярное и прогрессирующее. Сначала это игра на комплексах, потом лишение круга близких, а потом – загнанный угол и презрение самой себя.
Мне помогли в Минске. Сначала я попала к психологу, потом в группу психологической помощи. Я все рассказала подругам, и они очень поддержали меня. Я вырвалась. Но эта проблема –будто что-то порочное, о чем все молчат. Но я решила заговорить. Потому что об этом нужно кричать. Насилие, какое бы оно ни было, недопустимо. Я вижу абьюз в магазинах, в автобусах, на работе – только сейчас я понимаю, что сказать на свою жену «курица» или даже «я приду домой, во сколько посчитаю нужным» это уже не смешно и не невинно. Не давайте себя растаптывать, это будут потерянные годы жизни».
Каждая третья белоруска подвергается физическому насилию в семье. Каждая шестая – сексуальному. Более 45% мужчин считают возможным оскорблять партнершу. Женщины готовы смиряться с насилием в 2,5 раза чаще, чем мужчина. Каждое четвертое самоубийство женщины связано с тем или иным видом насилия по отношению к ней. Хотя бы один раз психологическое насилие испытывали 75,6% мужчин. Что ещё печальнее, более половины белорусских семей считают нормальным насилие в отношении детей.
История Ольги, которая обратилась к нам, одна из тысяч. И это только в нашем городе. Нет, это не преувеличение: даже если взять исследования с полярными результатами, в итоге получится неутешительное среднее арифметическое – каждая третья женщина подвергается абьюзу в семье. Мы попросили международного эксперта по вопросам гендера и насилия, Остапчук Светлану Владимировну прокомментировать историю героини:
«Рассказ Ольги, пережившей домашнее насилие, является ярким примером психологического вида насилия, которое так же, как и физическое насилие направлено на получение власти и контроля над партнером. В отличие от физического насилия, его труднее увидеть, потому что происходит оно на словах (агрессор в данной истории говорит только что родившей женщине, что она «толстая и смотреть на это невозможно») или в поведении в отношении партнера (в нашей истории агрессор удалил фотографии выписки из роддома и перестал появляться на людях вместе с женой).
Агрессор не причиняет физический вред, но тем не менее наносит скрытые травмы. Наша героиня, а она действительно героиня, т.к. сумела вырваться из токсичных отношений, за небольшой временной отрезок, по ее словам, стала «абсолютно забитой, боящейся любого шороха серой мышью». Психологическое насилие крайне вредно для тех, кто его переживает, оно плохо рефлексируется – очень трудно почувствовать, что тобой манипулируют, пренебрегают твоими потребностями, нарушают твои границы. Кроме того, агрессор практически всегда пытается ограничить коммуникации жертвы насилия, в нашей истории героиня вспоминает, что «мои подруги были отлучены от меня насильно: он оскорбил одну из них при мне, без причины, и от стыда я перестала общаться с ними». Хочется обратить внимание, что часто в ситуации психологического насилия культивируется тема «стыда».
Стыдно за себя (за свои поступки, внешность, отсутствие каких-то способностей), стыдно за друзей и родственников, стыдно перед другими и т.д. Это ситуации, в которой как бы паутина окружает человека, переживающего насилие, и вырваться из нее становится крайне затруднительно и помощи попросить невозможно. Теперь о помощи. Нашей героине не сразу удалось найти квалифицированную помощь. Это действительно сложно. Чтобы оказывать помощь жертвам и агрессорам необходима специальная подготовка, которая не предусмотрена типовым планом обучения психологов и государство не проводит курсы переподготовки по данной теме и, вероятно, ситуация не измениться до принятия отдельного закона по предотвращению домашнего насилия.
Фото носят иллюстративный характер
Ранее общественные организации восполняли эту брешь, организовывали подготовку специалистов, поддерживали горячую линию помощи пострадавшим от домашнего насилия. Как можно помочь жертве домашнего насилия сегодня? Крайне важен контакт с человеком, который способен выслушать, не критикуя и не предлагая радикальных способов разрешения ситуации, нужно понимать, что выход из ситуации домашнего насилия часто может быть долгим, травматичным и болезненным.
Нужен человек, который рядом и который поддерживает. Как человеку, переживающему домашнее насилие, помочь самому себе? Прежде всего, найти в себе ресурсы для выхода из насильственных отношений. Необходимо понять, что тот, кто переживает насилие, не виновен в этом. Это полностью вина агрессора. Нужно много времени, особенно в ситуации психологического насилия, чтобы осознать всю ситуацию и понять, как действовать. Никто не может иметь гарантии того, что не окажется в ситуации домашнего насилия, однако неплохо обращать внимание на некоторые признаки, которые часто являются предвестниками будущего насилия, особенно когда набирается довольно много таких «звоночков»:
- агрессор любит все контролировать;
- агрессор играет роль мученика;
- считает себя выше всех и лучше всех;
- лишен эмпатии и сострадания к другому;
- агрессор подвергает критике или высмеивает любые аспекты жизни партнера;
- по непонятным причинам перестает разговаривать или прикасаться к своему партнеру.
Насилие не случается в какой-то определенный момент, ему всегда предшествуют слова и действия агрессора, которые стирают личные границы другого. Личные границы — это то, что другим людям нельзя с вами делать ни при каких обстоятельствах. Большинство проблем в отношениях происходят из-то того, что нарушаются личные границы, которые часто плохо обозначены. Такое обозначение наиболее успешно в самом начале построения отношений и никогда не поздно вновь четко определить свои границы.
Если вы столкнулись с насилием в семье, за помощью можно обратиться в организацию «Радислава». А по телефону +375 17 290 44 44 можно получить экстренную психологическую помощь для взрослых.
Оставайтесь с нами в социальных сетях:
