Самая красивая дыра в Беларуси

Холмистая извилистая дорога, первое за год солнце, отрезвляющий морозный воздух. В деревне всего четыре дома: два старых, два современных. Ближайший населенный пункт находится в 3 километрах отсюда. Ратмир искал это место больше года — объездил всю страну в поисках самой красивой дыры в Беларуси. Таким пристанищем оказалась деревня Волки в Витебской области. Здесь очень тихо. Здесь слышно, как скрипит под ногами снег. Здесь косули не разбегаются от звука мотора.

До переезда семья жила в Минске. Ратмир — программист, продакт-менеджер в международной компании, Эльга — профессиональный художник. Уехать в глушь решили просто потому, что так хотелось.

— Я родителям в 8 лет сказала, что буду жить в лесу с лошадьми. В 18 они подарили мне первую лошадку. Тогда мы познакомились с Ратмиром, ему на тот момент было 24. Взгляды совпали, Ратмир нашел место, и мы переехали. У родителей мужа квартира в Минске. Мои свою продали и переехали в Острошицкий Городок, но нам 15 соток не хватало, начали искать место. Мы оба из дома работаем, поэтому могли уехать куда угодно, — рассказывает Эльга, ведя по своим владениям.

Восемь лет назад здесь появилась добротная деревянная постройка. Первый этаж занимали молодая кобылка Йоль и 26-летний дед Чижик. На втором семья обустроила временное жилье для себя — достроить основной дом они планировали еще очень нескоро.

Пожар, в каких не выживают

Все произошло поздно ночью, когда Ратмир и Эльга уже спали. Обычно такие случаи заканчиваются сухими сводками с количеством погибших, но в этот раз хозяин чудом проснулся.

Сначала горела только часть веранды на первом этаже. Мужчина разбудил жену, схватил огнетушитель и попытался справиться с огнем самостоятельно, но секунд через пять пена кончилась. Супруги побежали к колодцу и попытались включить насос, но электричество вырубило. Когда Эльга вернулась вместе с соседями, деревянный дом уже вовсю полыхал.

— Сначала все это воспринималось как квест: казалось, что надо просто собраться, все быстро потушить и лечь спать. Думала: да, неприятно, но ничего страшного. Мы даже не пытались вещи выносить. А буквально через несколько минут уже полыхала вся стена. Ратмир попытался вернуться в дом и вынести хоть что-то. Он разбил окно, залез внутрь, но не смог ничего сделать. Все уже было в дыму, он сильно поранил ногу о разбитое стекло, обжег руки и выбрался. В этот момент я забыла обо всем, мне стало плевать на этот дом, на вещи, на все деньги. Главное, что мы остались живы, — вспоминает девушка.

Эльга говорит, что пожарные и скорая добирались из Полоцка около 40 минут. Дом к этому времени уже горел как свеча. Все эти невыносимо долгие минуты молодые супруги просто сидели на промерзшей земле и смотрели на сгорающую жизнь. Пожарным удалось спасти только мастерскую, которая стояла в нескольких метрах от горевшей постройки.

Тот самый пожар, фото Полоцкого ГРОЧС

— Когда пожарный начал опрос для составления протокола, первое, что он спросил, — это верим ли мы в домового. Я подвисла: у меня дом горит, а он про домового спрашивает. Он так посмотрел на нас и говорит: «Если верите, скажите ему спасибо: в таких пожарах не выживают». Нам потом объясняли, что деревянные дома тушить просто бесполезно, они как спички горят. На наш дом вылили восемь машин воды, даже дозаправляться на озеро ездили, но все равно выгорело абсолютно все, — рассказывает хозяйка.

Мужчину в тот вечер увезли на скорой: у него был глубокий порез на ноге, ожоги на руках. Поскольку на улицу супруги выскочили в одних халатах и тапочках, Эльга сильно замерзла и обморозила пальцы — потом она несколько недель их не чувствовала.

— В больнице руки только перекисью обработали, а когда Ратмир попросил мазь от ожогов, ему предложили в аптеку сходить. В четыре часа утра. В халате. С зашитой ногой. В Минске в этом плане, конечно, проще бы было, чем в такой глуши, — теперь уже спокойно говорит девушка.

Вернуться на участок супруги решились только ближе к обеду следующего дня. На заснеженной земле дымилась огромная куча пепла. Стало понятно, что в огне погибли две любимые кошки. Благо лошади не были закрыты и вовремя вышли на улицу: хозяева всегда оставляют двери открытыми, чтобы животные могли свободно перемещаться.

Второй этаж был полностью укомплектован мебелью и техникой. Сколько все это стоило, страшно даже представить. На одно только возведение постройки ушло более $15 тыс. По документам дом числился обычным сараем, застрахован он не был.

— Сгорели все документы — от паспортов и водительских прав до архитектурных разрешений. Было много дорогой техники, включая систему виртуальной реальности, которые в супермаркетах обычно ставят. Да одни только седла около $2 тыс. стоили. Все мои картины сгорели — где-то десять новых работ, — вздыхает художница.

Что стало причиной пожара, никто наверняка не знает. В протоколе пожарные написали, что началось возгорание из-за неисправной проводки, но этот вопрос теперь волнует меньше всего.

Армия неравнодушных из добрых фильмов

Куда кидаться и что делать в такой ситуации, молодожены не знали. Они были потеряны и подавлены. Первые несколько дней ребята просто приходили в себя и пытались смириться со случившимся. О пожаре никому не рассказывали, просто молча переживали произошедшее.

«Первое время мне казалось, что жизнь просто рухнула»

— Одно дело, когда люди живут в Индии или в далеких сибирских деревнях и не знают, как может быть по-другому. Я тоже умею так жить: я провел несколько месяцев на даче под Минском, где из благ была только печка. Жили на $50 в месяц и радовались. Но время идет, ты выходишь на другой уровень и начинаешь по-другому смотреть на вещи. Первое время мне казалось, что жизнь просто рухнула. Это уже потом начало доходить, что мы не остались ни с чем, что мы живы и нам есть куда пойти. Мы начали что-то предпринимать, — делится Ратмир.

Изначально супруги не видели возможности остаться: дом они планировали достроить не раньше чем через год, а возведение даже временного жилья требует сил и денег. Но и уехать они не смогли: это означало бы полное поражение.

— Очень страшно было рассказывать родителям, особенно отцу Ратмира: он все очень близко к сердцу принимает. Но отреагировал он очень неожиданно, сказал: «А, мне эта конюшня никогда не нравилась». Мама Ратмира, как настоящий банкир, сразу начала смету прикидывать, списочки составлять, расходы подбивать. Моя, как психолог, успокоила.

Вечером следующего дня к семье прибыли местный депутат и хозяйка небольшого продуктового магазинчика. Они проехали по деревне и собрали вещи и продукты для погорельцев. Вскоре о случившемся начали узнавать друзья и знакомые, и жить стало чуточку проще.

— Сначала мы не хотели никому ничего говорить, но такие новости быстро расходятся. Через несколько дней опубликовали пост во «ВКонтакте», решили, что люди все равно узнают. Нам начали звонить, писать, приезжать. Для меня все это было шоком. Я стою на улице. Приезжает машина с огромным прицепом — наш знакомый привозит дизельный генератор и подключает свет в доме. Потом еще машина — снова с полным прицепом. Потом машин стало столько, что их уже ставить было некуда, — восхищенно рассказывает девушка.

Спасать ребят приехали как друзья, так и совершенно незнакомые люди, которые любят творчество Эльги или просто прочитали об их беде в социальных сетях. Кинулись разбирать завалы и просеивать пепел в надежде найти хоть что-то уцелевшее. Найти удалось лишь «золотую жвачку», в которую превратилось обручальное кольцо, и один ключ от дома: пожар был настолько сильный, что в строящемся коттедже, который находится в нескольких десятках метров, лопнули стеклопакеты и расплавился дверной глазок.

Разбор завалов продлился почти две недели. Люди со всех уголков Беларуси приезжали сюда каждый день.

— Я не думал, что все это возможно. Даже моя тетка, которая жила в советской деревне, говорила, что это просто нонсенс. В первые дни мне позвонили с двух лесопилок, которые находятся неподалеку, спросили, какие пиломатериалы нам могут понадобиться. Потом привезли две машины досок. Мой знакомый привез 32 листа ОСП-плиты, еще один — утеплитель. Через пару дней у нас были все необходимые инструменты и стройматериалы.

Потом с работы позвонили. Сказали, что я могу пойти в отпуск на целый месяц, а скоро выдадут новую технику, помогут деньгами и дадут ссуду на целый год. Звонили даже заказчики — французы спрашивали, что нужно передать и чем они могут помочь, — эмоционально рассказывает Ратмир.

Как только завалы были разобраны, семья приступила к обустройству дома. На тот момент на участке стояла только безжизненная коробка из газосиликатных блоков. Ни отопления, ни электричества, ни водопровода — только голые стены.

— Меня это все невероятно вдохновило, но я понимаю, что нас спасла наша открытость, медийность. Мы всегда много общались, много помогали людям, дружили, какие-то мероприятия организовывали. Да и Эльгино творчество многие любят. Если бы на нашем месте оказался дед Семен или баба Рая из такой же глухой деревни, все закончилось бы не так красиво. Этого бы просто никто не заметил.

Но в то же время это просто перевернуло мое отношение к жизни. Буквально за пару месяцев до пожара у меня начали появляться переживания о том, кто я такой и зачем вообще нужен. Обычная работа, обычная семья — что я после себя оставлю? Но когда случилось все это, когда десятки человек предложили мне угол (даже в России нашлись сочувствующие), когда сотни знакомых и незнакомых пришли на помощь, я понял, что жил не просто так.

Помните, был такой армянский мультик, где говорили: «Дед меня учил: делай добро и бросай его в воду. Добро вернется». Это очень правильная мысль.